Шаг во тьму - Страница 66

– Гош, ну посмотри! Их тут сейчас много, одна за одной, а внутри кто-то все эти трупы должен принимать, оформлять, возиться… Наверняка там сейчас бардак! Можно и без разговоров с дежурным добраться до регистратуры…

Гош не отвечал, но я знаю его слабое место.

– Гош, ты сейчас перестраховываешься, а тот мальчишка…

Полоснув по мне взглядом – я редко такие видел от Гоша, – он резко дернул ключ и, не дожидаясь, пока мотор прогреется, тут же тронул машину. Не разворачиваясь обратно, а вперед, по остаткам обрывающейся дороги, уходящей под кусты и первые березки.

– Гош, ты куда?..

Не включая фары дальнего света, только с одними слабыми подфарниками, Гош все разгонялся – лес, темный и неразличимый, надвигался, летел на нас…

– Гош!

«Лендровер» резко свернул влево. Перескочил через остатки бордюра, прошел впритирку с угловым столбом забора и понесся по той убитой дороге, что обходила больницу со стороны леса.

Вот как. Решил объехать за больницей, лишь бы не ждать. Закончить спор пусть так, лишь бы не слышать того, чего не хочет слышать.

– Гош, если ты надеешься…

Но тут машину затрясло так, что я заткнулся и стиснул зубы, чтобы не прикусить язык. Гош, не пытаясь смягчать болтанку, гнал машину вперед, вдоль забора. С моей стороны по корпусу били кусты, но он гнал вперед. Темный силуэт больницы слева осел с трех этажей до двух, стал еще ниже, мелькнули горящие полуподвальные окна, и снова – только темная стена да звон ветвей справа.

Гош гнал до угла забора, резко повернул – и тут дернулся в кресле назад, врезал по тормозам.

Мне показалось, что мы неминуемо влетим в высокий бортик, невесть откуда взявшийся посреди останков Древней дороги, но мы успели затормозить.

Потом Гош, снова невозмутимый, недоверчиво хмыкнул.

Я молчал. У меня просто не было слов.

Со стороны больницы толпились «скорые» на раздолбанной дороге, а здесь, на заднике, была широченная площадка идеально уложенного асфальта.

Асфальт возвышался над останками прежней дороги на добрую ладонь – жирный, плотный, совсем свежий. Под слоем воды чернота была почти глянцевой.

Гош осторожно забрался на этот слой – джип жалобно чиркнул днищем и медленно пополз вперед.

Справа, где, по уверениям Гоша, был пустырь, а за ним лесополоса – без просеки, без тропинки, – под склон уходила дорога из такого же идеального асфальта, разрезав пустырь, заросший высокими кустами. Шагов через сто закругляясь вправо. Что там, за изгибом, не видно, но тут угадать несложно.

– Значит, нет съезда напрямую?

– Не было… – пробормотал Гош.

Слева было еще интереснее.

В больничной ограде вырезали длинный кусок, пролета четыре. Площадка свежего асфальта простерлась внутрь больничных земель. Только не к заднему крыльцу морга и не к сарайчику с покосившейся вывеской «ЗАО «Плутолюкс», ритуальные услуги».

Впритык к стене морга было пристроено новенькое здание: малиновый кирпич – плотный-плотный, под пленкой влаги такой гладкий, что его хотелось погладить, – аккуратненькие ступеньки с резными перилами, металлическая дверь с медной ручкой, крыша из красной металлической черепицы.

Два фонарика по бокам обливали его ярким желтым светом, теплым и праздничным. Черепица будто светилась изнутри. Лужи под фонарями – черное стекло.

Домик-игрушка. Впритык к стене морга.

– Этого не было, – пробормотал Гош.

Между фонарями даже разлиновали места под стоянку – всего на два места. Одно из них было занято. Черная «ауди». Даже не глядя на номер, я знал, чья эта машина.

Свет фонаря пронзал лобовое стекло, внутри никого. Но Гош все равно прибавил, когда мы поравнялись со стоянкой и яркими фонариками. Словно вылезли из темноты зрительного зала на сцену, под свет ламп, – и черт его знает, кто сейчас на тебя пялится оттуда, куда свет не достает…

Гош быстрее проехал мимо, а когда «лендровер» соскочил с пятачка свежего асфальта, опять сбросил скорость.

Доползли до угла забора, опять налево и тут же вправо, к обочине. Гош затормозил и выключил мотор. Теперь справа был не лес и не пустырь, а дом. Под его окнами вид вполне невинный. Кто-то из жильцов оставил машину на ночь.

Неприметно, и все видно. Забор из прутьев ничего не скрывал, «ауди» и домик как на ладони. Было бы на что смотреть…

Домик-игрушка, но со странностями. И дело не только в том, что стоит впритык к стене старого морга. Было и еще кое-что – окна. Окон не было.

Машина, домик, свет фонарей и – черт его знает, что внутри этого домика.

Хорошо, что ниточка не оборвалась. Нашли.

Но что именно нашли?

Я смотрел на этот домик, и в голове было пусто-пусто. Ни одной мысли. Все они рассыпались, как зернышки в жерновах.

Один жернов: чертова сука – и вдруг в городе, среди людей. Не робким наездом, а регулярно, основательно. Да так открыто, так нагло…

Второй жернов еще хуже: ну, допустим, чертова сука решилась. Переборола свои привычки, решила справить какое-то из своих дел здесь. Но как она смогла все это устроить – домик, дорогу, – и всего за каких-то пару дней? Ведь Гош проверял, не было этого всего. Она организовала. Но как? Одно дело – быстро отстроить домик где-то на отшибе, где никому нет никакого дела, и совсем другое – в пределах городка, вырубив просеку, снеся часть забора и вторгнувшись на территорию больницы впритык к моргу!

Деньги? Нет, здесь пахло не деньгами. Здесь пахло паучихой.

Выходит, та встреча жабы с паучихой на прошлой нашей охоте не случайность? Здесь опять жаба с паучихой?

И здешняя куда наглее…

А хуже всего то, что совершенно не понять: что им двоим тут могло понадобиться? Даже не в больнице, как выясняется, а в морге… Ни черта не понимаю!